Реферат: Жизнь и время в творчестве Трифонова
Реферат: Жизнь и время в творчестве Трифонова
Крупный , немного сутулый, с тяжелым бледным лицом и усталым взглядом
обведенных темнотой глаз, Юрий Валентинович Трофимов казался вялым,
потому что держался подчеркнуто спокойно и вроде бы равнодушно.
Спокойно и медленно он и говорил. Аудитория слушала его внимательно . О
литературе он говорил точно, веско, постепенно увлекаясь своей мыслью ;
это был человек , который о ней постоянно и напряженно думал , жил
ею . Трифонов был писателем - и никем другим его представить было
невозможно . За внешней рыхлостью и флегматичностью скрывалась
внутренняя сила . От петеропливой повадки и продуманной речи шло
ощущение убежденности и независимости .
Печататься он начал рано , рано стал профессиональным писателем ; но
по-настоящему читатель открыл Трифонова с начала70-ых годов . Открыл и
принял , потому что узнал себя -и был задет за живое . Трифонов
создал в прозе свой мир , который был настолько близок миру города , в
котором мы живем , что порой читатели и критики забывали о том что
это литература , а не реальная действительность , и относились к его
героям как к своим непосредственным современникам.
Отсюда -ревность .
- Это черт знает что - какие -то кухонные склоки , квартирные сплетни
, коридорные страсти , где же живой образ нашего современника ,
активной личности? - негодовали одни
- Трифонов клеймит современное городское мещанство , полуинтеллигнтов
, обличает безнравственных пошляков! - возражали другие .
- Он искажает облик нашей интеллигенции! Она гораздо чище и лучше , чем
предстает в его изображении ! Это шарж какой-то он не ценит
интеллигенцию! - возмущались третьи .
- этот писатель просто не любит людей . Он не добр , не любит людей с
детства , с момента , который лишил его привычного образа жизни , -
анализировали четвертые .
Мир Трифонова герметичен! В нем нечем дышать! - констатировали
любители переделкинских прогулок и убежденные поклонники свежего
воздуха .
Все эти «голоса» не выдуманы . Они звучали настойчиво- со страниц
газет и журналов , в частных беседах .
И только много позже я поняла , что это были голоса героев книг.
« Когда-то казалось что не хватает сюжетов , - писал он в статье
«Нескончаемое начало» . - О чем писать ? У других - события ,
приключения опыт жизни , множество встреч , а у меня ничего нет .
Кроме того , мучил недостаток воображения » .
Трифонов ничего не выдумывал.
Прозу Трифонова отличает внутреннее единство . Тема с вариациями .
Например , тема обмена проходит через все вещи Трифонова , вплоть до «
Старика» . В романе «Время и место» законспектирована вся проза -
от «Студентов» до обмена , «Долгого прощания», « Предварительных итогов»
и « Дома на набережной « ; там можно найти все трифоновские мотивы .
« Повторность тем - развитие задачи, рост ее» , - замечала Марина
Цветаева . Так у Трифонова - тема все углублялась, шла кругами ,
возвращаясь , но уже на другом уровне . « Меня интересуют не
горизонтали прозы , а ее вертикали» , - замечал Трифонов в одном из
последних рассказов .
Итак единство .
К какому бы материалу он ни обращался , будь то современность , время
гражданской войны , 30-ые годы нашего века или 70-е прошлого , перед
ним стояла прежде всего проблема взаимоотношений личности и общества ,
а значит - их взаимной ответственности . Трифонов был моралистом - но
не в примитивном смысле этого слова; не ханжой или догматиком , нет
, - он полагал , что человек несет ответственность за свои поступки
, из которых складывается история народа , страны ; а общество ,
коллектив не может, не имеет права пренебрегать судьбой отдельного
человека . Трифонов воспринимал современную действительность как
эпоху и настойчиво искал причину изменения общественного сознания
, протягивая нить все дальше и дальше - в глубь времени .
Трифонову было свойственно историческое мышление ; каждое конкретное
социальное явление он подвергал анализу , относясь к действительности
как свидетель и историк нашего времени и человек , кровно вросший в
русскую историю , неотделимый от нее. В то время как « деревенская»
проза искала свои корни и истоки , Трифонов тоже искал свою «почву» .
« Моя почва - это все , чем Россия перестрадала!» -под этими словами
своего героя мог подписаться и сам Трифонов . Действительно , это была
его почва , в судьбе и страданиях страны складывалась его судьба .
Более того : эта почва стала питать корневую систему его книг . Поиски
исторической памяти объединяют Трифонова со многими современными
советскими писателями . При этом память была и его « домашней» ,
семейной памятью- чисто московская черта , - не отделимой от памяти
страны . Вот как он описывает последнюю встречу лирического героя «
Дома на набережной» с одним из мальчиков -друзей детства , с
Антоном : « Он сказал , что через дня эвакуируется с матерью на Урал ,
и советовался , что с собой взять : дневники ,
научно-фантастический роман или альбомы с рисунками? Его заботы
казались мне пустяками . О каких альбомах , каких романах можно было
думать , когда немцы на пороге Москвы . Антон рисовал и писал
каждый день . Из кармана его курточки торчала согнутая вдвое общая
тетрадка . Он сказал : « Я и эту встречу в булочной запишу . И весь
наш разговор . Потому что все важно для истории»
На Трифонова , как и на других писателей , как и на весь
литературный процесс в целом , конечно же влияло время . Но он в
своем творчестве не просто честно и правдиво отражал те или иные
факты нашего времени , нашей действительности , а стремился
докопаться до причин этих фактов . Социальный историзм есть
принципиальное качество его прозы : я полагаю , что повесть « Дом на
набережной» не менее исторична , чем роман « Нетерпение» ,
написанный на историческом материале .
В то же время интерес Трифонова к прошлому носил особенный ,
индивидуальный характер . Этот интерес не являлся просто выражением
исторической эмоциональности - черты , кстати сказать , довольно
распространенной . Трифонов останавливался только на тех эпохах и
тех исторических фактах , которые предопределили судьбу его
поколения . Так он « вышел» на время гражданской войны и так далее -
на народовольцев. Революционный террор - вот чему посвящено последнее
эссе Трифонова « Загадка и провидение Достоевского» . Трифонов , который
пытался в самом начале своего пути предложить очень противоречивому
и сложному времени ( конец 40-ых годов ) более чем благоприятный -
парадный портрет так сказать , мифологизировать время , путем ошибок
и проб приходит к исследовательскому реализму с его жестким
антиромантизмом, приходит к демологизации , делегендаризации
современности и истории . И при этом безыллюзорном характере его
прозы она , бесспорно , поэтична .
|
