Реферат: Книга Г.О. Винокура "О языке художественной литературы"
Реферат: Книга Г.О. Винокура "О языке художественной литературы"
Московский государственный лингвистический университет.
Кафедра русского языка.
Реферат по книге Г.О. Винокура
“О языке художественной литературы”
студента 1 курса 101кор.-англ. учебной группы
Акимова Ильи.
Москва 1996 год. ПЛАН
Введение.
Основная часть.Нововведения Маяковского в литературный язык.
1 Слово и классы слов.
2 Слово внутри класса слов.
3 Слово во фразе.
4 Слово в предложении.
Заключение.
Известный языковед и литературовед советского периода профессор МГУ с
1942 года Григорий Осипович Винокур (1896-1947) на протяжении своей
творческой жизни занимался вопросами истории русского литературного
языка, текстологии, культуры речи. Основные труды его посвящены изучению
языка и тваорчества А.С.Пушкина, А.С.Грибоедова и В.В.Маяковского.
Книга Григория Осиповича Винокура“О языке художественной литературы” в
разделе “Анализ” даёт представление о возможностях языка на примере
творчества выдающегося поэта “серебряного века”
В.В. Маяковского,широко использовавшего различные языковые средства.
Прежде всего нужно сказать , что свои новаторства Маяковский не считал
годными для употребления в повседневной жизни.Но все его нововведения
представляют большую ценность и материал для исследования с
филологической точки зрения, что и находит отражение в книге Г.О.
Винокура.
1
Слово и классы слов.
Слова ,как известно, делятся на изменяемые и неизменяемые,часть из
которых выполняют такую же синтаксическую функцию ,как и
изменяемые.Маяковский изменяет правилам современного языка , делая из
несклоняемых склоняемые существительные (чаще всего это - фамилии и
иностранные слова).Интерес представляет то,по каким принципам он
склоняет то или иное слово так , а не иначе. В основном Маяковский
руководствуется звуковой формой слова : если слово заканчивается на
твердый согласный то оно относится к мужскому роду , если на гласный - к
женскому , если на “о”,то к среднему(хотя здесь попадаются исключения ,
например: “Ромеов”, “в бюре”).Этот стилистический прием придает тексту
яркую фамильярную экспрессивность.Интересно , что Маяковский превращает
в существительные транскрипцию иностранных слов даже не являющихся
существительными - “каторза”(от фр. cators-14), “лимитеды”(от англ.
limited-ограниченный).
Любопытны случаи образования существительных от наречий,происшедших
когда-то от существительных.Синтаксически любое слово может выступать в
роли существительного , но здесь происходит морфологическая
переделка:”мир обложен сплошным долоем”,”сиял в нагише”(воскрешение
слова “нагиш”,зарегестрированного у Даля как “бедный,голый человек”),
“сыпало дребезгою звоночной” и т.д.
А так же случаи образования от прилагательных :
Идите голодненькие,
потненькие ,
покорненькие,
закисшие
в блохастом грязненьке (новаторство
подчеркнуто суффиксом “еньк”). Или только синтаксически:”смотрела
,кривясь , в мое ежедневное “.
Применяется и способ субстантивизации ,например от местоимения “всяк”:
Ведь глазами
видел
каждый всяк, где новаторство
подчеркивается определением перед “всяк”.
Встречаются и случаи субстантивизации и целых выражений:”...разве былая
массовость “отченаша” оправдывала его право на существование...”(из
статьи “Вас не понимают рабочие и крестьяне”), где часть выражения
переходит из одного морфологического класса в другой (нашего-наша),что
соответствует просторечному: “ в дом отдыхе “. Этот же прием был
использован еще до Маяковского - в “Братьях Карамазовых” ;при включении
в русский текст иностранных выражений:”...чувство сельского pater
familias’а”(Герцен “Былое и думы”)
Следующим значительным явлением в творчестве Маяковского является
словообразование и словотворчество ,когда к основе одного класса он
добавляет различные аффиксы.Эти процессы могут протекать как внутри
одного класса так и между разными классами слов.Сначала рассмотрим
второй вариант : образование существительных от глаголов-”рыд” ,
“фырком” , “ор”-безприставочным (непродуктивным в современном языке, но
часто употребимом в старинном народном языке) способом. То же видим у
Пушкина в “Евгении Онегине “-”топ, хлоп ,шип”.Маяковский образует
существительные от любых частей и частиц речи ,например ,от глагольных
междометий “звяк”,”теньк”; от действия добавлением суффикса
“ло”-”заткнитеорло”; существительные ,обозначающие результат
действия,-суффиксом “ево”:
Бродвей сдурел.
Бегня и гулево.
“Стальной изливаются леевой”-“леева”(сущ.ж.р. от “лить”).
Любопытен способ образования притяжательных прилагательных : к основе
присоединяется непродуктивный суффикс-”слонячий”, лаечный,квартирошный
,трамвайский ,легкомыслой головенке”, или :
Вот и вечер
в ночную жуть
ушел до окон
хмурый
декабрый (качественное прилагательное).
Также в поэзии Маяковского наблюдаются неклассифицированные ,но
,безусловно, любимые им новообразования:”серпастый молоткастый паспорт”
, “штыкастый еж”.Или даже то чего в русском языке быть не может:
“кафейные двери” , “поцелуйная сладость” , “мелочинным роем” , “слух
ухатый”...
Притяжательные притяжательные прилагательные имеют особое
положение,способствуют персонификации: “ущелья кремлевы “”не дослушал
скрипкиной речи” “губы вещины” “бумажкин вид”.В современном языке от
этих существительных можно образовать только относительные
прилагательные,но никак не притяжательные.У Маяковского рядом стоят
выражения “ущелья кремлевы” и “вышки кремлевские”,
следовательно,употребление той или иной формы зависит от стилистической
задачи- притяжательная форма употреблена для уничтожения разницы между
лицом и вещью (“что характерно для современного языка” Потебня).С другой
стороны Маяковский воскрешает древнерусскую традицию типа “сын
Владимиров”, “зуб зверин”.Притяжательное прилагательное обусловливает
употребление существительного в значении особи, чего и пытался достичь
Маяковский.Поэтому в творчестве поэта встречается множество
притяжательных прилагательных на “ий”,”ов”,”ин” ,определяющих не вещи,а
людей и животных:”веселостью песьей”,”человечьего мяса”,”в лошажьи
животы”,”в компании ангельей”,”тома шекспирьи”; и даже два суффикса
притяжательности “на собачьевой площадке”. Замечателен факт образования
притяжательных прилагательных от существительных и местоимений, когда-то
произошедших от прилагательных:
Если ж он
старший усвоит
сменит мнение мненье старшино.
Под пером Маяковского начинают изменяться и неизменяемые иноязычные
слова: “с настойчивостью Леонардо да-Винчевю”(хотя в данномслучае
-тв.пад.,ед.ч.,ж.р.-формы на “-ин” и на “-чный” совпадают Винокур
склонен считать ,что употреблена притяжательная форма(“-ин”).В
разговорном языке чста замена притяжательной формы качественной( “соль
бертолетовая” вместо “бертолетова “).
Небезынтересна работа Маяковского над сравнительной степенью
прилагательных,особенно произошедших от
существительных.Например:”романнее”, “чем дальше - тем ночнее”;а когда
указано исходное существительное пример становится нагляднее:
Взлетел,
простерся орел самодержца
черней, чем раньше,
злей,
орлинее.
Образуются у Маяковского прилагательные и от наречий: “
гимн еще почтее “.Или: “Ну ,а меня к тебе и подавней-я же люблю- тянет и
клонит”.Интересно , что современная морфология не соотносят слова
“давний” и “подавно”.
Ну и конечно,поэт не мог обойти своим вниманием глагол - образует его и
от наречий, и от междометий, и от звукоподражаний:”расчересчурясь” ,
“размерсился” , “сердце изоханное”, “дундудеть”.Образование таких слов
можно наблюдать в городской обиходной речи , хотя ей явно присуща форма
на “-кать”(не “мерсить” ,а “мерсикать”).Интересен случай со словом
“дундудеть”, где современное звукоподражание наслаивается на древнее.
Многочисленны и продуктивны случаи наращения приставки на обычную форму
слова:”испешеходить” , “замашинив” , “вытелю”.Здесь возможны два
варианта : либо от беприставочного глагола, либо ,наращивая приставку на
неглагол получаем приставочный глагол.Винокур подмечает ,что и в
общеупотребительном языке от есть случаи образования глаголов от имен
наращением приставки “оформить” “укрупнить” , но этот способ не очень
популярен в современном языке. У Маяковского этим способом производятся
необычные образы:”обезночел”, “разбандитят”. Подводя краткий итог,
Винокур говорит об отсутствии семантической разницы для Маяковского от
какой части речи образовывать глагол.Если образуется от имени ,то
обозначает деятельный признак, и все равно, абстрактные , конкретные или
какие-либо другие существительные берутся за основу:”развеерился” ,
“иззахолустничается” “головастить” , “сгитарьте” ,”зарождествели”.
Винокур отмечает образование глаголов от имен собственных:
фамилий-”чемберлениться” , “муссолинит” , “убиганятся губы”(от
парфюмерной фирмы houbigant);от географических названий-
“миссисипиться”. Автор статьи считает недостаточно разработанной тему
анализа связи семантики и морфологии этих новообразований.По его мнению
в некоторых случаях промежуточные звенья словообразования
пропущены:”озноенный” , “раскитаенные фамилии”.
2
Слово внутри класса слов.
Как только у слова появляется род, слово вступает в морфологические
отношения с другими словами. Категория рода определяется по двум
признакам - семантическому и морфологическому.Винокур замечает, что
Маяковский обычно сохраняет существительным род, присущий им в
общеупотребительном языке,хотя иногда, меняя суффиксы, влияет на
категорию рода.Например:”пироженью рвотной”.Но так как Маяковский -
новатор в рамках (хотя бы сколько-нибудь) употребительного языка, а
языку это явление не свойственно, такие нововведения редки в творчестве
поэта.Однако можно найти такие примеры:иностранные слова типа рояль
-“фильм - фильма”,”зал - зала - зало”; употребление явно подчинено рифме
“муча перчатки замш”(далее идёт “замуж”); больший интерес с точки зрения
Винокура представляет употребление таких вариантов с сатирической
задачей (например, присвоение мужчине женского свойства):”взревел усатый
нянь”(из поэмы “Хорошо” о Милюкове в иммитации сцены разговора Татьяны и
няни из “Евгения Онегина”):
Её
утешает
усатая няня,
видавшая виды,
Пэ Эн Милюков.
Другая мотивация изменения категории рода дляМаяковского - иммитация
детского языка:
Обезьян.
Смешнее нет.
Что сидеть, как статуя?1
Человеческий портрет,
даром,что хвостатая.
Варианты нововведений в категории числа в поэзии Маяковскиого намного
богаче - зачастую поэт, заменяя единственное число множественным
создаёт образы никак не ассоциирующиеся в обыденной жизни с
множественностью.Если имя собственное употребляется во множественном
числе этим выражается обобщённость, подчёркивается риторичность
и,конечно, свидетельствует об эмоциональности.
Это труднее, чем взять
тысячу тысяч Бастилий 1
Если ударами ядр
Тысячи Реймсов разбить удалось бы...
... сдохнут Парижи,
Берлины,
Вены1
Здесь, по мнению Винокура, ярко просматривается связь с гиперболизмом
(особенно раннего ) Маяковского: “армиями Ромео и Джульетт”, “Ллоид
Джоржи ревели со своих постов”.
Любопытно употребление абстрактных понятий во множественном числе. Этим
автор подаёт это понятие в виде конкретизированного
образа,олицетворения, овеществления. Употреблением названия вещества во
множественном числе Маяковский добивается опрелмечиваемости, так как
перед читателем сразу встают сорта(обычное употребление мн.ч. с сущ.
веществ).Также употребление множественного числа в этих случаях придаёт
тексту экспрессию фамильярной речи.
Легло на город ргомадное горе
и сотни маленьких горь.
“Чтоб природами хилыми не сквернили скверы...”.А вот с веществами:”Есть
ли наших золот небесней?”, или “товары, питья, еды...”. Категория числа
в русском языке менее формальна, чем категория рода, хотя формально
любое существительное может стоять во множественном числе. Это и
использует Маяковский: “...в мягких мебелях”. ( Любопытно, что во
времена Пушкина форма “мебелях” была вполне употребительной.)Категория
числа даёт Маяковскому богатую пищу для словотворчества:
Тащусь меж канавищ
канав,
канавок.
Хлеба!
Хлебушка!
Хлебца!
А в стихотворении “Евпатория” поэт выстраивает целый ряд необычных форм
от слова евпатория-”евпаторийскую - евпаторийцами - евпаторийки -
евпаторьяки - евпаторьяне - евпаторёнки - евпаторьячьи - евпаторство”, и
что интересно, к каждому из этих слов Маяковский находит рифму.Обилие
подобных форм можно видеть и в других его стихах, например, в
“Военно-морской любви”. Пристрастие к слову определяет частое
употребление несвязанных морфем:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет,
расходился народ в учреждения.
Или: “на заседании А-БЕ-ВЕ-ДЕ-ЖЕ-ЗЕкома”.И ещё:”-идите и обрящете- иди и
“рящь” её-”.Этот приём используется с разными стилистическими целями:
для иммитации крика толпы, его истолкования; насмешки или сатиры;
стилизации деской речи; и, по мнению Винокура, просто ради творчества
(особенно в ранних футуристических работах)”как бы устраивая смотр
словообразовательным средствам языка”.На этой почве филолог сравнивает
Маяковского с Хлебниковым и,выявляя различия в принципах употребления
нововведений, всё-таки признаёт, что Хлебников повлиял на оформление
стиля молодого Маяковского.
Винокур также говорит о смещении обычных отношений слов с абстрактными и
конкретными значениями.При этом слова отвлечённые превращаются в вещи
или живые организмы.Морфологически это достигается присоединением
суффиксов, характерных другому семантическому классу.Здесь возможно
несколько вариантов:во-первых присоединение увеличительных суффиксов к
отвлечённым существительным (“духотище”, ”красотищи”,”войнищи”).Здесь
наблюдается иммитация явлений фамильярной речи типа “силища”,
”хвостище”.Это и обусловливает понятность и экспрессивность подобных
конструкций.Во-вторых - присоединение уменьшительных суффиксов (задача и
принцип те же):”плачики”,”нэпчик”,”любовишки”,”смертишек”.
К этому же типу относятся случаи приращения увеличительных суффиксов к
существительным материалов:”лучище”,”водища”, “народина”...Есть и третий
случай, когда увеличительные или уменьшительные суффиксы присоединяются
к именам собственным:”Бродвеище”,”декабрик”,”поцелуишко”,
”потерийка”(любопытно,что здесь вычленяется новый суффикс “-ийк”,не
существующий в языке).Все эти приёмы служат для материализации понятий.
Есть в произведениях Маяковского и работа обратная этой- создание
обобщённых,отвлечённых, собирательных понятий от конкретных
существительных:”бароньё”,
“стоэтажие”,”рыхлотелье”,”мещанья”,”доисторичье”.
Любопытно образование нового типа слов,женского рода, заканчивающихся на
мягкий согласный:”рабкорь”,”склянь”. Зачастую Маяковский берёт за основу
действие или признак, вытесняет привычные суффиксы и получаются:”нищь и
голь”, “лёгочь”,”ясь”,”ёжью кожи”,”в жадности и в алчи”.Автор стихов не
ограничивается этим:”трелёр”(тот, кто издаёт
трели),”читаки”,”красавка”,”калекша”,-все эти слова имеют значение
действующего лица,ведь в рамках будничной речи ему тесно.Именно поэтому
также создаются сложные слова.Винокур останавливается на четырёх классах
таких новообразований:1)с суффиксом “-ье”:тупорылье,рыхлотелье,
визголосие(интересно- не “визгоголосие”,как по правилам
языка).2)слова,основанные на принципе теле- , радио- :
“радиосплетни”,”звездомедведья”,”молодолес”(прилаг.). 3)сложением
основ, или ,точнее говоря, сложением слов:
“людогусь”,”пролетариатоводец”,”дрыгоножество”... 4)сложносокращённые
слова (типа современного “хозрасчёт”): “млечпуть”,”самокритик-совдурак”.
Автор филологического труда также отмечает большое количество сложных
прилагательных. Причиной этого он видит ритмические особенности стиха а
также “тяготение к “грандиозным” образам” (что характерно для
классицизма):”быстролётный”, “мордой многохамной”, “стодомым содомом”,
“тысяче-миллионо-крыший волжских селений гроб”. Принцип образования этих
неологизмов - книжный, необычность и новизна - семантические. Занятны
конструкции, часть основы которых составляет определение: “крикогубый”,
“быкомордая орава”, “кудроголовым волхвам”, причём отношения в этих
прилагательных сходны с отношениями существительного и приложения в
предложении.Маяковский имеет в виду “с губами - криком”,”мордой - быком”
и т.д. Такое истолкование Винокуром этих конструкций является новым к
ним подходом.
Также филолог отмечает, что поэт не избегал и обычного способа
образования слов, например, “красноязыкий”,”звонконогие”,
“лазоревосинесквозные”. Иногда сложные прилагательные создают комический
эффект: “эскадры верблюдокорабледраконьи”.
Не обошёл своим вниманием Винокур и способа образования слов
присоединением приставки “-раз”, которая усиливает признак.
“Разужасная”,”разувлекательный”,”распробабкиной”, “время ...
распроститучье” и даже от united - разЬюнайтед. А когда эта приставка
присоединяется к превосходной степени прилагательного получается как бы
превосходная степень в квадрате, что характерно не только для творчества
Маяковского, но и для разговорной речи: “пресволочнейшая
штуковина”,”распронаиглавнейший”. То же видим и с существительными:
“рассоциализм”,”архиразиерархия”...
Довольно много у поэта новообразований в приставочных глаголах. Подробно
Винокур не описывает этот приём (всвязи с освещённостью его в
филологии),а останавливается на двух частных случаях:
1)”вторичное наращение приставок на глаголы, уже снабжённые ими”.
Языковед выделяет здесь два случая: принцип - “испозолочено” (как в
древнерусском “изурезались”,”порастыкали”), где наращение возможно из-за
потери первой приставкой свойств этой части слова:”изъиздеваюсь”.
Маяковский тем самым воскрешает сложное слово, превратившееся в
современном языке в простое.
2)отсечение дополнительных морфем (приставок и суффиксов) от глагола.
Этим поэт обновляет восприятие слова: “ложите”, ”взвидишь”,”Ну и сон
приснит вам полночь-негодяйка”. Винокур отмечает, что анализ его,
разумеется, не полный, но “общие тенденции намечены в некоторых
существенных отношениях”.
3.
Слово во фразе
Якобсон говорит, что поэзия Маяковского - это поэзия выделенных слов по
преимуществу.Винокур в своей работе пишет о том, что с точки зрения
версификационного анализа позиция Якобсона верна, но нужны
синтаксические обоснования.Их он приводит в главе “Слово во фразе”.
Дело в том, что стиль Маяковского - это разобщённые отрывки, связанные
семантически, а не синтаксически.Поэтому при устранении синтаксической
зависимости речь превращается из связанного потока в обрывки, которые
превращаются в строй независимых синтаксических единиц, дополняющих друг
друга своими семантическими значениями без опоры на форму слов. В то
время как в языке приняты конструкции “уехал вчера”,”очень умён”, у
Маяковского чаще встречается не “примыкание”, а “обособление”. Для поэта
нет разграничений между “вы, с вашей добротой...” и “вы с вашей
супругой...” т.е. обособление доходит до крайних пределов( слова,
семантически составляющие одно целое, синтаксически разобщены и
превратились в несколько синтаксических целых.
Для того, чтобы понять детали нужен более тщательный рвзбор.
Здесь Винокур выделяет несколько случаев: употребление изолированных
именительных падежей (чаще поэт употребляет их несколько подряд, с
опредедениями и без них, но обязательно без глаголов). Функции таких
конструкций различны: а)картинное изображение места и обстановки
действия, обрисовка аксессуаров сюжета:
Ночь.
Надеваете лучшее платье.
Или: Бульвар
Машина.
Сунь пятак,-
что-то повертится,
пошипит гадко.
Или такой яркий пример из стихотворения “Про это”:
Лубянский презд.
Водопьяный
вид
вот.
вот
фон.
В постели она.
Она лежит.
Он.
На столе телефон.
б)достижение “кинематографического эффекта”:
Мотоцикл.
Толпа.
Сыщик.
Свисток.
в)именительный падеж как исходный пункт для рассуждения.
г)употребление для лаконизма (например в автобиографии “Я сам”):
“Беллетристики не признавал совершенно. Философия. Гегель.
Естествознание. Но главным образом марксизм.”
Как мы видим функции разные, но смысл один - разобщённость именительных
падежей, которые превращаются в независимые синтаксические целые,
связанные семантически. Это явление выделяется и в общеупотребительной
речи, что отмечают Шахматов и Пешковский.Но они склонны толковать
разобщённые именитльные падежи как сказуемые, а, следовательно,как
педложения. Винокур считает иначе: в синтаксических целых (которыми
являются разобщённые именитльные падежи) нет наклонения и времени,
поэтоу они не предложения. Хотя филолог отмечает аналогичную с
предложениями функцию этих конструкций, но только с оговоркой, что это
достигается различными средствами.
Другие именительные тоже не сказуемые. Отличие от существительных
синтаксических единств состоит в том, что они разобщены с текстом, что
придаёт новую художественную ценность слову. Например, числительные
обычно не употребляются без существительных, но:
Четыре.
Тяжёлые,как удар.
“Кесарево Кесарю - Богу богово”.Где именительный отделён от других
определений. Наиболее ярко разобщение видно на примере конструкции
“именительное ФРАЗА глагол”(Винокур склонен считать, что такая
конструкция предложением не является).
Морган.
Жена.
В корсетах.
Не двинется.
Или: Москва.
Вокзал.
Народу сонм.
Набит, что в бочке сельди.
Изолированные именительные аналогичны по функции в тексте - т.к. любые
синтаксические связи с текстом отсутствуют, то они несут лишь смысловую
нагрузку, которая и позволяет относить их к тексту.
Май стоял.
Позапрошлое лето.
Вещи.
Всем по пять кило.
Лингвист говорит нам о сходных конструкциях, которые также встречаются в
стихах Маяковского. Если бы у данного слова не было тире, его можно было
бы принять за прямое дополнение. Кто-то предлагал - сквозь Землю
до Вашингтона кабель. Здесь нет вопроса в
винительном или именительном падеже кабель, да это и не важно т.к.
конструкция синтаксического смысла не имеет. Или например: Обалдело
дивились:
выкрутас монограмма,
дивились сиявшему серебром
полированным...
Монограмма синтаксически равна сиявшему !!!
Атак же: Картина третья.
Бытовая.
Развёртывается у трамвая.- ТРИ отдельные синтаксические целые,
которые в обычном языке были бы подлежащим, дополнением и сказуемым
ОДНОГО предложения.
Разобщённые именительные - частный случай “преодоления
синтаксиса”(поэтому и короткая строка в творчестве поэта и разброс слов,
обычно связанных).
Скушно Пушкину.
Чугунному ропщется.
Были времена - прошли былинные. - здесь одно существительное употреблено
в двух местах - сначала без определения, а затем определением.Поэтому
повышается вес прилагательного, появляется возможность его
субстантивизации.Вот и ещё пример своеобразия языка Маяковского.
Другое словесное разобщение достигается вытеснением зависимой формы
независимой.
Пелагея,
что такое?
где ещё кусок
жаркое?
Вместо двупланоаой конструкции “кусок жаркого”, этим и обусловлено такое
разделение на строки.
А вот ещё способ освобождения слова от синтаксических связей: слово,
принудительно требующее дополнения, употребляется без него. “Я не могу
на улицах!”.
Независимое употребление разных звеньев предложения приводит к
отсутствию глагола там, где по норме он нужен.Но т.к. основанием
высказывания ,как правило, является независимый член речи, нет
надобности в глаголе.Здесь нет предикации, а есть нерасчленённый способ
выражения, которым обладает каждое слово. “Доглагольное” синтаксическое
построение делится на несколькослучаев. 1)восклицания:
Нагнали каких-то.
Блестящие!
В касках!
Нельзя сапожища!
Скажите пожарным...
2)Условные конструкции после если
Если б рот один, без глаз, без затылка -
сразу могла б поместиться в рот
целая фаршированная тыква.
3) Целевые конструкциипосле чтобы:
Глупые речь заводят:
чтоб дед пришёл,
чтоб игрушек ворох.
Одно обдумывает
мозг лобастого,
чтобы вернее,
короче,
сжатее.
4) Иллюзия недоговорённости:
И когда говорят мне , что труд, и ещё, и ещё,
будто хрен натирают на заржавленной тёрке... (первоначально - “говорят
про труд”).
Дальнейшим следствием этого принципа является отсутствие союзов:
Замечали вы -
качается
в каменных аллеях
полосатое лицо повешенной скуки...
Иззахолустничается.
Станет - Чита.
Иногда у Маяковского независимость получает грамматическое выражение:
Глаза у судьи - пара жестянок
мерцает в помойной яме...
Сказуемое тяготеет к сравнению (что можно наблюдать в древнерусской
литературе: “...а князь их - фота на голове...”): красная
- клюквы воз - щека.
Любопытно, что между членами нет отношений подчинения, есть
присоединение независимых членов.Синтаксическая самостоятельность
уравнивает все слова и уничтожает иерархию: Маленькая,
но семья.
Хорошо
и целоваться,
и вино.
Тот же смысл и при преобразовании других, менее свободных категорий: “Мы
знаем, кого мети!” , “Поэзия - это сиди и над розой ной...”
Зачастую видим изменение ранга слова, например, превращение предлога в
наречие (занимательно, что в древности эти предлоги скорее всего и были
наречиями):
И за,
и над,
и под,
и пред
домов дредноуты...
Иногда поэт производит инверсию и без перемены функции, например:
Возрадуйтесь,
найден выход
из
положенья этого...
Нередко он опускает предлоги, тем самым замедляя онаречивание
существительного с предлогом:“По Красному морю плывут каторжане, трудом
выгребая галеру”. Или: “Склонилась руке...”,где обозначение предмета, к
которому обращено действие опять же подвержено древнерусской традиции
(“...избивая гуси и лебеди завтроку и обеду и ужине.”).
Винокур отмечает, что Маяковский не любит подчинения, а предпочитает
свободные присоединительные конструкции : Оскольких
можно
упразднить,
заменя
добросовестным “телевоксом”.
Испустит чих -
держусь на месте еле я...
Таким образом, особенностью языка Маяковского является ослабление
синтаксической связи за счёт семантической; слово может быть
синтаксическим целым без иерархических отношений с другими словами.
Также в языке литературы этого неординарного поэта нет различия между
словом и предложением (что, как отмечает Винокур, было присуще
прародителю всего земного языка т.е. существовала одна единица общения -
предложение-слово-звук-крик ). О чём это говорит? Нет, совсем не об
архаизации или стилизации - Маяковского трудно представить человеком,
берущим что-либо из прошлого, он жил самым современным; это говорит о
сохранении некоторых черт праязыка,которые интуитивно оживил и пустил в
литературу Маяковский.
4
Слово в выражении.
Фразеология Маяковского представляет соединение слов как носителей
материальных значений.Выражение для него - фразеологический аналог
синтаксического целого(т.е. предложения).
“Фразеологическими сращениями называются такие лексическо неделимые
обороты, обобщённо-целостное значение которых не определяется значением
составляющих его компонентов.” У Маяковского наблюдаем борьбу с
омертвением отдельного слова в фразеологическом сращении. Слова
восстанавливают свои отдельные значения, т.е. происходит процесс,
аналогичный тому, что прослеживался в синтаксисе. Поэт создаёт такие
условия, что слово во фразеологизме должно ожить, чтобы фраза была
понятна.
1) употребление слова в его буквальном и примитивном значении, что
зачастую слышим в разговоре детей .(После того,как одна дама сказала,
что в каком-то деле она собаку съела, мальчик перед её появлением стал
прятать своего щенка.) Совершенно так же Маяковский пишет:
Она(буржуазия)-
из мухи делает слона
и после
прдаёт слоновую кость.
Налицо разложение идеоматики: Если зуб на кого -
отпилим зуб...
Кто из вас,
из сёл,
из кожи вон,
из штолен
не шагнёт вперёд?!
Буквальность из кожи вон подчёркивается параллельными конструкциями: из
сёл, из штолен...
Тренин
в филологии эти термины употребляются применительно к другим
конструкциям; Пешковский
М.И.Фомина
|
